Очередную, 68-ю годовщину Победы Анна Игнатьевна Тимошенко, вдова участника ВОВ, одна из старейших жительниц села Сидоровки, встречает под крышей нового дома. Его она приобрела  на государственную субсидию согласно программе обеспечения жильем ветеранов войны и вдов фронтовиков.

Анне Игнатьевне идет девяносто седьмой год. Встретив меня на крыльце своего нового дома и узнав, с какой целью пожаловали незваные гости, произнесла:

- Замечала в газете рассказы о нелегких судьбах вдов. По правде сказать, у всех у нас, женщин, чьи мужья не вернулись с войны, судьба сложилась одинаково, горькую чашу одиночества мы испили до дна.

Их семейное счастье с мужем Леонтием Ивановичем было недолгим – только начали обживаться , родили детей. Муж работал в колхозе на тракторе, она вела хозяйство да за малыми присматривала. Повестку ее Леонтию принесли прямо в поле. Недолгие сборы, прощальный взмах руки. Довлеющая тишина повисла над селом, даже собаки не лаяли вослед конным упряжкам, увозившим отцов, сыновей, братьев в неизвестность.

Проводив мужа на фронт, Анна осталась с тремя дочерьми –Евдокией, Антониной, Дарьей да сыном Василием. Надо было жить, кормить ребятишек, и она пошла в колхоз разнорабочей. На себе испытала непосильный труд, холодные зимние ветра с метелями, заметавшими хату до самой макушки трубы, палящее степное солнце, доводившее до полуобморочного состояния истощившегося от постоянного недоедания организм, необмолоченные колоски в поле, которые тайком собирала поздней осенью, чтобы отдать детям. Сил придавали только солдатские треугольники, редко приходившие от мужа с передовой.

А  потом война кончилась. Возвращались домой чужие мужья, их голосами наполнялись дворы по соседству. В колхоз несмелым шагом ступила мирная жизнь. Меж тем, это счастливое для одних время одновременно не предвещало ничего доброго другим. Судьба Анны Игнатьевны и ее детей оказалась в числе последних. Еще долго ждала своего суженого, но с войны Леонтий так и не вернулся, как и его четыре родных брата. Так она «примерила» на себе горькое бремя вдовы.

Но не привыкшая смолоду горевать да тужить, вяла себя в руки, растила детей, вела домашнее хозяйство, от зари и до зари загружала себя работой в колхозе, чтобы прогнать невеселые мысли. В свободную минутку занималась редким по тем временам увлечение – мастерила цветы из бумаги. За этими цветами к ней со всей округи шли. А в свое сердце другое мужское имя так и не пустила – уж очень любила она мужа и ценила о нем память.

В уютной тишине нового дома, который помогают содержать дети, Анну Игнатьевну иногда посещает одна и та же мысль: вот бы посмотрел Леонтий, как она хорошо устроилась на старости лет, на всю свою многочисленную семью, в которой есть уже внуки и правнуки. Наверняка порадовался бы. За нее в первую очередь, что выдюжила, сохранила род, дала ему продолжение.